Тайна «Прекрасной Марии» - Страница 49

— Я не думаю, что на это потребуется много времени, — фыркнул Поль. — Это ты должен свыкнуться с мыслью: мой сын не попадет в сети… — Он воздержался от первого слова, которое ему пришло в голову, и добавил: — Женщины такого типа.

— Вы все не так поняли. У меня с Диной ничего не было. За кого вы все меня принимаете? Дина почти такая же светская девушка, как и Эмили.

— Хорошо, будь по-твоему, — сказал Поль. — Я не могу держать тебя взаперти, потому что ты все равно выберешься. Но запомни одно: если ты женишься на такой женщине, которая может испортить тебе жизнь, ты никогда уже не сможешь исправить своей ошибки.

— Я не собираюсь в этом раскаиваться и исправлять ошибку, о которой ты говоришь.

— Нет, тебе придется это сделать, — произнесла Салли, размахивая руками от волнения. — О, Дэнис, я знала одну девушку в Чарлстоне, которая вышла замуж за одного надсмотрщика, грубого и невоспитанного человека. Никто не захотел с ними общаться, и она оказалась изолированной от своей семьи и от того общества, в котором она выросла. Последний раз, когда я ее видела, ей было двадцать пять лет, но она выглядела на все сорок. Они жили в ужасном маленьком доме, потому что никто не хотел дать им приличную работу. — После этого она дернула мужа за рукав. — Поль, мы не должны этого допустить.

— Мама, я не собираюсь никуда сбегать, чтобы жениться на Дине. Я собираюсь это сделать здесь, в «Прекрасной Марии», так, чтобы ее здесь принимали за свою. — Его рот приобрел упрямое выражение. — Сколько бы времени на это ни потребовалось.

— На это потребуется гораздо больше времени, чем ты думаешь, — сказал Поль, — если ты, конечно, не собираешься убить своего брата и сестер, а также нас с мамой. Ты не получишь на это ни моего позволения, ни благословения. Я не могу запретить тебе видеться с этой девушкой, потому что, по правде говоря, лучше тебе с ней видеться, чтобы ты подумал хорошенько, как ты представишь ее друзьям в качестве своей жены. Но я запрещаю тебе говорить на эту тему в присутствии матери.

— Нет, только не это, — воскликнула Салли. — Дэнис, я хочу знать, что ты думаешь по этому поводу. — Она спокойно посмотрела ему в глаза. Я хочу это знать до того, как ты сделаешь это.

— Ну ладно, хорошо. Я думаю, что пока на этом закончим, — сказал Дэнис, улыбаясь.

— Нет, не закончим, — твердым голосом произнесла Салли. — Я не хочу, чтобы ты думал, что не можешь со мной советоваться, но и не даю своего благословения.

— В таком случае, мне придется подождать до тех пор, когда ты мне его дашь, — пожал плечами Дэнис.

Как только Дэнис исчез за деревьями, Салли стала кусать в отчаянии руки.

— Поль, — сказала она мужу. — Нет, я этого не могу перенести. Это так страшно, когда ты хочешь то, чего не можешь иметь! — Фелисия и Роман Превест, она сама и Поль. Она начала думать о бедном Поле и Адели Скаррон. Девушка строила за столом глазки Полю. «Я бы могла это прекратить, но какая от этого была бы польза? Ведь это же не остановит Поля».

— Я устала, Поль, — произнесла она неожиданно. — Сегодня был длинный и трудный день. Ты можешь остаться, а я пойду спать.

Поль с грустью посмотрел на нее. Хотеть что-то, что ты не можешь иметь. Интересно было бы узнать, кого хочет сама Салли. На какое-то мгновение он подумал о том, не пойти ли ему в ее комнату. Она никогда его не отвергала. Он вздохнул и опять пошел в сахарный склад, где снова пригласил на танец Адель.

Эмили проснулась от громких голосов наверху. Она встала с кровати, засунув в рукав енота как куклу.

— Мисс Эмили, сию же минуту обратно в кровать!

Эмили повернулась и увидела няню Рэйчел, стоявшую подбоченясь в дверях, ведущих в соседнюю комнату, которую она занимала вместе с Мимси.

— И положите енота обратно в корзину, иначе нахватаете от него блох или еще что-нибудь.

— У Шарман нет блох, — сказала Эмили, хотя и не знала, бывают ли они у них или нет. — Что происходит? Почему Холлис так кричит?

— Да, это она может. Вот что я вам скажу. Завтра все на плантации будут знать, что произошло. Скорей всего об этом будет знать вся Луизиана. Ваш брат Дэнис сказал вашей маме, что он собирается жениться на бедной белой девушке Мишле.

— На Дине? — спросила Эмили, и на ее лице появилось выражение заинтересованности. Ведь Дина подарила ей Шарман и с тех пор числилась в списке лучших друзей Эмили.

— Только не говорите вашей маме, что это я сказала вам об этом, — проговорила няня Рэйчел. — А теперь спать. Но если вы будете спать в одной постели с этим зверьком, завтра я должна буду помыть его в настое пиретрума.

— Не понимаю, что все так расстроились, — сказала Эмили. — Дина такая хорошая девушка.

— Дорогая, вам еще рано об этом судить, — сказала няня Рэйчел. Она снова прислушалась к шуму в холле. — Мне надо что-то сделать с Холлис ради мисс Дульсины. Сама я ей не могу сказать.

Эмили послушно потопала в свою спальню. Она это могла понять. Тетя Дульсина всегда слушала только первую часть из того, что ей говорили, никогда не выслушивая второй части, и по этой причине всегда пребывала в неведении.

Эмили натянула москитную сетку и прислушалась к голосу Холлис, который стал еще громче из-за того, что в холл вошла няня Рэйчел. Она легла вместе с Шарман, которая расположилась у нее на одной руке, а кукла Мадам Жозет на другой.

— Все заняты сегодня тем, что кричат по поводу Дэниса, — сказала она им в темноте, — все забыли об Адели. Им бы всем лучше за нею смотреть повнимательнее.

XI. «МОРАЛЬНО НЕУСТОЙЧИВАЯ, ГРЕШНАЯ ЖЕНЩИНА!»

Тот, кто никогда не испытывал на себе августовскую жару в Луизиане, не может себе даже представить, что это такое. Рабы из более северных районов, чьи хозяева заранее не приучили их к здешнему климату, часто умирали от работы на плантациях. Смертность среди белого населения была также достаточно высокой. Малярия и желтая лихорадка были бичом местного населения, что усугублялось испорченной от жары пищей и плохой водой. Кухонные отбросы загнивали в считанные часы, а водосточные канавы в Новом Орлеане так воняли, что Салли вообще перестала ездить в город.