Тайна «Прекрасной Марии» - Страница 77

— Мой бедный сыночек, — сказала Салли, положив его голову себе на плечо. — Я не могу даже упрекнуть тебя из-за Франсуазы. Если бы не я, этого бы никогда не произошло.

— Все в порядке, мама. Я не могу думать о Жильбере Беккереле как о своем отце, не хочу.

— Хорошо. — Салли глубоко вздохнула.

— Когда я вышла замуж за твоего отца, я очень любила его. И сейчас люблю. Мне казалось, что и он так же ко мне относится. Но он не уважал во мне личность, он ненавидит мое рисование… И у него была любовница…

Дэнис кивнул:

— Знаю, я видел.

— Как, ты не мог ее видеть! Она мертва…

— Я видел ее дочь, — исправился Дэнис.

— О! Ну… ну и как она выглядит?

— Похожа на Эмилию, — ответил Дэнис.

— Я надеюсь, — сказала она наконец, — что это не делает Поля хуже, чем я.

— Прости, что я спросил тебя обо всем этом.

Дэнис повесил голову.

— Мы оба были бы счастливы, если бы этого разговора не состоялось.

Он никогда не сможет думать о Жильбере как о своем отце. Но после того, что случилось у него с Франсуазой, Дэнис не мог обвинить Беккереля в чем-либо. Если его мать нуждалась в нем, чтобы разделить свое одиночество, то так оно и должно было случиться.

Дэнис встал. Он поцеловал Салли, сказав:

— Не беспокойся, дорогая, я собираюсь все уладить.

— Куда, черт, мы идем? — запротестовал Люсьен.

— В город, — ответил ему Дэнис.

— В десять часов вечера? Ты сошел с ума! Зачем?

— Чтобы попросить прощения у Жильбера Беккереля за то, что он поймал меня в постели с его женой, — сказал Дэнис коротко.

— Господи! — Люсьен посмотрел на него с изумлением. — Да он прикончит тебя.

— Но он не сделал этого, когда застал нас. И я обязан попросить у него прощения.

Люсьен сказал:

— Ты поражаешь меня, братец.

— Отец будет поражен еще больше, когда мы с Беккерелем будем сражаться на дуэли.

«Что ж, мое письмо сыграло свою роль», — подумал Люсьен. Но ему не хотелось, чтобы Дэнис отделался одними лишь извинениями. Необходимо было, чтобы отец пересмотрел свою оценку поведения старшего сына, и Люсьен смог бы вновь обрести утраченные позиции.

Они добрались до Нового Орлеана к полуночи. Наутро они вдвоем отправились в банковский офис Жильбера Беккереля. Дэнис предъявил свою карточку клерку, и они остались у дверей ждать ответа.

Жильбер Беккерель вышел к ним. Он удивленно посмотрел на Дэниса.

— Что вам угодно?

— Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз, — сказал Дэнис весьма неуверенно. — Я надеюсь, вы знаете, это мой брат Люсьен.

— Мы знакомы. — Беккерель поднял бровь, посмотрев на Люсьена. — В связи с чем вы здесь находитесь? Пройдемте в кабинет.

Они все трое вошли в кабинет.

— Я нахожу это оскорбительным. — Беккерель первым возобновил разговор.

— Мы и не намеревались нанести вам обиды, — сказал Дэнис.

— Послушайте, Беккерель, — сказал Люсьен. — Мне не нравится тон, которым вы говорите с моим братом.

— Я буду говорить в таком тоне, в каком мне заблагорассудится, вы, мальчики с плохими манерами!

— Монсеньор Беккерель. Мы не потерпим такого к нам обращения ни с чьей стороны.

— Замолчи, Люсьен, — прервал его Дэнис. — Мы пришли сюда не ссориться. Я, сэр, пришел попросить у вас прощения за все оскорбления, нанесенные вам.

За дверью послышались голоса, затем приближающиеся шаги, и Билл Эвинг заглянул в кабинет.

— Я думаю, не помешал вам?

— Нет, совсем нет, — сказал Беккерель. — Я как раз собираюсь спустить монтеневских сынков с лестницы.

Люсьен подался вперед.

— Беккерель, мы не потерпим такого оскорбления.

— Люсьен, это моя ссора, — сказал Дэнис.

— Да, это так, — сказал Жильбер Беккерель холодно. Он осознавал, что за дверью их разговор могут услышать много посторонних ушей.

— Назовите своих друзей, де Монтень.

Дэнис прикусил язык. Все пошло не так. Но это был уже вопрос чести, подобные вещи разрешались в Луизиане только при помощи дуэли.

— Люсьен будет моим секундантом.

— Эвинг? — Беккерель посмотрел на своего помощника в предвыборной кампании.

— Рад услужить, — ответил Билл Эвинг и взглянул на патрона так, словно напоминал тому, что ему лучше выиграть, а иначе он станет посмешищем во всем Новом Орлеане.

Беккерель обратился к Дэнису:

— Выбор оружия за вами.

— Шпаги, — твердо сказал Дэнис.

Люсьен с удивлением посмотрел на него.

Все разошлись, назначив время встречи.

Люсьен и Дэнис молча прогуливались по улице. Дэнис хотел понять, каким образом их разговор с Беккерелем зашел в тупик. Внезапно начавшаяся ссора… Посторонние люди слышали это, и вот такой печальный конец…

Дэнис угрюмо смотрел на серую ноябрьскую дорогу. В светских кругах было принято, что «Дубовые деревья» являлись излюбленным местом для проведения дуэлей. В ясный воскресный день, говорят, там за один день свершается с десяток дуэлей.

Дэнис был известен всем как лучший стрелок в городе и как лучший фехтовальщик. Младший де Монтень никогда раньше не видел необходимости проделывать в ком-либо дырку только лишь для того, чтобы доказать это и продемонстрировать свои спортивные достижения.

Когда они прибыли на место, Билл Эвинг беседовал с доктором в черном пальто. Дэнис подумал, что ему следовало выбрать пистолет. Он выиграл бы наверняка. Но ему не хотелось убивать своего неизвестного доселе отца, не зависимо от того, что он о нем думал и какого был мнения.

Билл Эвинг представил им доктора Сандовала, которого Дэнис никогда раньше не встречал.

— Восхитительный старичок, не правда ли? — прошептал Люсьен на ухо младшему брату.